2: Критика жанра и формы

Часть 1.

Марк.

Критика жанра и формы

Введение

 

Внимательное прочтение Евангелий не только предоставит читателю более ясную картину жизни и учения Иисуса, но также вызовет многочисленные вопросы. Библия содержит четыре разных Евангелия, и хотя они всецело соглашаются в вопросе природы и жизни Иисуса, в некоторых моментах они отличаются. Как мы решаем «проблемы», вызванные сравнением четырех Евангелий? Например, сколько одержимых бесами встретило Иисуса после того, как Он пересек озеро: один (Мк. 5:2) или два (Мф. 8:28)? Когда был исцелен Вартимей: при входе Иисуса в Иерихон (Лк. 18:35) или при выходе (Мк. 10:46)? Когда Иисус очистил храм: в конце своего общественного служения, как указывается в синоптических Евангелиях, или в начале своего служения, как описывает Иоанн, или же он очистил его дважды, что не описывается ни одним автором Евангелий?

 

Это в свою очередь вызывает вопросы о природе Евангелий. Задумывались ли они для прочтения в виде перечня сказанных Иисусом слов и Его дел в строго хронологическом порядке или они составлены тематически, где похожие действия и учения объединены в литературные разделы? Или же стоит их воспринимать, как комбинацию обоих подходов? Каков ожидаемый уровень точности в записывании слов Иисуса? Являются ли Евангелия слово в слово записанными словами Иисуса или это краткий итог учений Иисуса по различным случаям? Хотя эти вопросы можно оставить для академического рассмотрения богословов, нам полезно поразмыслить над ними, поскольку все равно мы все подсознательно отвечаем на данные вопросы. А наши ответы в свою очередь влияют на то, как мы читаем Евангелия и как истолковываем учение Иисуса.

 

Читатель Евангелий и Деяний должен стараться избегать двух крайностей. Критический исследователь Библии хвалится своим современными познаниями и выносит приговор древним текстам. По его словам, это очевидно, что в Библии множество ошибок. Он решает появившиеся проблемы, сравнивая Евангелия и объявляя, что их писали разные авторы, и поэтому они обладают свободой противоречить друг другу. Каждый автор Евангелий писал с определенной, ему известной целью. Они придавали форму жизни Иисуса, как им нравилось, и даже сочиняли слова Иисуса и события из Его жизни, чтобы они соответствовали цели автора. Либеральный взгляд отвергает безошибочную богодухновенность Библии. Таким образом, первая крайность состоит в утверждении, что Библия является совершенно человеческой книгой и потому содержит множество ошибок. Исследователи-фундаменталисты впадают в другую крайность. Эти исследователи заявляют, что поскольку Библия является истиной, то в ней не может быть противоречий. Они склонны игнорировать определенные части Писания, избегая акцента на конкретные тексты, с целью упрощения проблемы. Они перетолковывают ключевые слова, чтобы убедиться, что все тексты говорят одно и то же. Они могут проигнорировать новую информацию, угрожающую их позициям. Подобно страусам, они прячут свои головы в песок и говорят: «Мы не видим здесь никаких противоречий». У этого подхода верности Божьему слову минусов не меньше, чем у подхода либеральных богословов.

 

Ответственный читатель Писания избежит обеих крайностей (Еккл. 7:18). Он внимательно изучит текст, сравнивая его с другими текстами, и смиренно будет пытаться истолковать его в свете всех имеющихся данных. Мудрый толкователь Писания смиренен и потому может сказать: «Я не знаю» - когда для конкретного заключения не хватает данных. Подход, используемый в этой книге, характеризуется дисциплинированностью и преданностью утверждениям о безошибочности Писания, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Библия всецело истинна во всем, что она утверждает. Евангелия не учат противоречивым истинам. Однако, из-за того, что они были написаны с разных перспектив и разными авторами, в их рассказах присутствуют различия. Эти различия дают нам более глубокое понимание жизни Иисуса. Как три цвета на видеопроекторе смешиваются, чтобы дать полную картинку, так и четыре Евангелия соединяются, чтобы предоставить нам самый полный портрет Иисуса. Исследуя классические подходы к изучению Евангелий, на некоторые упомянутые выше вопросы будут даны ответы. А также предложены стратегии для чтения, чтобы помочь нам самим разобраться в некоторых из данных трудностей.

 

Жанр Евангелия

 

К какому жанру принадлежат Евангелия? Знание жанра важно, потому что оно дает нам структуру, по которой мы интуитивно и подсознательно интерпретируем читаемую литературу. Мы читаем газету или журнальную статью иначе, чем мы читаем роман. Если история начинается со слов «Жили-были дед да баба», то мы уже знаем, чего ожидать, и, естественно, мы будем по-другому читать историю, которая начинается словами «В 10.30 утра из Кремля сообщили, что недавно назначенный министр финансов...». К какому же жанру принадлежат Евангелия? Историческому или мифологическому? И первый, и второй действительно являются древними жанрами, и мы должны определить, какой жанр мы читаем до того, как начнём разбирать истолкование нашей литературы. Являются ли Евангелия историями о древнегреческих героях или, может быть, это иудейский мидраш (расширенное толкование, основанное на конкретном библейском тексте)? Или Евангелия задумывались как биографии или проповеди? Хотя Евангелия и предоставляют множество деталей о жизни Иисуса, они предназначались для проповедования. В обоих случаях для толкования требуется свой особый подход. Биография, к примеру, точно следует хронологическому порядку своего предмета, а проповедь можно составить, как хронологически, так и тематически, при этом никак не компрометируя точность послания. Являются ли Евангелия в основном историей или богословием? Другими словами, что представляют собой отобранные и включенные в Евангелия моменты жизни Иисуса: сжатую историю жизни Христа или представление богословия Его учений?

 

В первую очередь мы должны определить жанр Евангелия, чтобы знать, как правильно их читать. Евангелия не являются в полной мере биографиями, хотя и во многом похожи на этот жанр. Во-первых, древние биографии не были анонимными. Их авторы сообщали о себе в своих трудах. Хотя древняя церковная традиция идентифицирует авторов каждого из Евангелий, формально все канонические Евангелия анонимны. Сам текст не содержит имени автора. Во-вторых, в Евангелиях содержатся большие пробелы из жизни Иисуса, что неприемлемо для биографии. Где Иисус получал образование? Что случилось с его родителями и родственниками? Жизнь Иисуса от рождения до тридцати лет совсем никак не освещается, за исключением одного абзаца об одном происшествии, когда Ему было 12 лет. В-третьих, Евангелия непропорционально сосредоточены на последней неделе жизни Иисуса. Половина Евангелия от Марка повествует лишь об одной неделе из жизни Христа. В Евангелиях отсутствуют литературные признаки, выделяющиеся в большинстве древних биографий. Они также объединяют учение и действие в трудах, написанных как проповедь. Таким образом, Евангелия, по сути, не являются биографиями, так как они не пытаются дать полную историю жизни Иисуса. С другой стороны, Евангелия не являются мифологическими описаниями происхождения христианства. Хотя Евангелия дают философскую основу для благой вести, они также представляют собой серию хронологических событий в жизни Иисуса, формируя основание Его нового движения.

 

Возможно, ближе всего к жанру Евангелий находится ветхозаветное богословское повествование. Пятикнижие и исторические книги Ветхого Завета описывают исторические события с целью провозглашения истины о Боге и Его взаимоотношениях с Его народом. И хотя в этих книгах записывалась история, они придали ей форму, чтобы не только сделать богословские заявления, но в конечном итоге провозгласить величие Бога народу и призвать его верно следовать за этим Богом, живя в заветных отношениях с Ним. Такую же цель и структуру можно увидеть и в Евангелиях, особенно у Луки, который копирует стиль ветхозаветных исторических книг. Мередит Кляйн[1] предположил, что Евангелия действительно были созданы по образцу книги Исход. Первая часть книги описывала жизнь посредника завета (Исход 1-18), в то время как вторая часть описывала природу завета, который пришел установить посредник (Исход 19-40). Первая часть каждого Евангелия посвящена описанию жизни Иисуса, посредника Нового Завета, а вторая часть, страстная неделя, посвящена описанию того, как он установил этот завет. Иисус изображается, как второй Моисей, который ведет новый Исход. Поэтому, важны не детали жизни посредника, а событие в истории спасения, которое Бог осуществил через жизнь и действия посредника. Вот почему так много вопросов о подробностях жизни Иисуса остаются без ответа. Цель Евангелий заключается в объяснении исторического основания для нового завета, провозглашение его требований и призыва людей к вере в посредника этого завета.

 

В Евангелиях присутствует один дополнительный ключевой элемент, отличающий их от биографии и истории в их чистом виде,  - цель их написания. Цель Евангелий включает в себя провозглашение. Это не только распространение информации, предназначенной для положительной интерпретации описанного в них предмета. Это проповедь, нацеленная на выявление личной веры в описанную личность, Иисуса Христа. Деяния 10:36-43 дают план жизни Иисуса, использованный в апостольской проповеди благой вести. Этот план используется в качестве основы для структуры синоптических Евангелий. Евангелия похожи на длинные проповеди. У них есть историческая обстановка, конкретная аудитория и цель: они задуманы с целью привлечь слушателей к взаимоотношениям со Христом через покаяние и веру.

 

Критика формы

С ранних веков Христианства, верующие задавались вопросом: «Каким образом Евангелия дошли до нас в той форме, в которой мы их читаем?». Евангелие Луки 1:1-4 предлагает, что существуют, как минимум, три стадии в развитии канонических Евангелий. Первая стадия состоит из «очевидцев и служителей слова». Первое поколение верующих учило других тому, что они сами видели и слышали. Данная стадия, в общем, считается исключительно устной. Вторая стадия включает «многих других, которые начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях». Эта стадия представляет собой преобразование жизни и учений Иисуса из устной в письменную форму. Это могло происходить постепенно. Сначала записывались высказывания и истории. Затем они собирались и из них составляли разделы побольше. И, наконец, были написаны Евангелия целиком. Или наоборот, это могло произойти достаточно быстро. Один автор решил собрать всю информацию и изложить ее в письменной форме. В целом, чаще склоняются к первому варианту. Третья стадия – такие как Лука, который исследовал письменные труды других и затем составил свое собственное Евангелие. Мы рассмотрим каждую из этих стадий по ходу изучения всех четырех Евангелий. Данная глава обращает внимание на раннюю стадию, на которой истории и учения Иисуса передавались устно. В богословии это называется критикой формы.

 

Цель критики формы  заключается в определении первоначальных элементов в отдельно взятых историях и учениях Иисуса. Критики форм предполагают, что эти первичные элементы повторялись и устно пересказывались на самой ранней фазе развития Евангелий. Они верят, что устный период был главным методом передачи учений Иисуса в течение первых 20 лет после Его вознесения. В древних и устных культурах, те, кто пересказывал истории, обладали  лучшими навыками в запоминании и пересказе историй, чем современные люди. Они верно передавали предание, которое слышали сами. И хотя предполагается, что данная фаза была совершенно устной, вполне вероятно, что слушатели делали личные письменные заметки и затем пересказывали историю, особенно среди двенадцати учеников Иисуса.

 

Данный вид исследования определяет различные формы или поджанры, появляющиеся в Евангелиях. Далее делается попытка описать пути, по которым эти формы развивались в тот период, в течение которого они передавались устно до написания самих Евангелий. Критика форм определила шесть основных категорий материала Евангелий. Первые четыре сконцентрированы в основном на учениях Иисуса, в то время как последние две – на повествовательном материале.

 

Отдельные логии или высказывания. Они включают поучительные или притчевые утверждения, пророческие и апокалипсические высказывания, высказывания о законе и церковные правила, включая те, что часто называют «предписаниями святого закона» и высказывания от первого лица, в которых Иисус открывает нечто о Себе или о Своей миссии.

 

Рассказы-поучения. Это короткие рассказы о делах Иисуса, главная задача которых – подвести к самому авторитетному суждению по данному предмету. Многие рассказы-поучения представляют собой истории о конфликтах и столкновениях, в них Иисус противостоит Своим оппонентам по решающим, жизненно важным предметам.

 

Притчи. Это короткие образные рассказы, обычно о вымышленных событиях, цель которых – раскрыть определенный аспект Царства Божьего.

Речи. Это длинные пассажи, представляющие собой последовательность связанных друг с другом высказываний Иисуса.

 

Рассказы о чудесах. Это повествования о сверхъестественных делах Иисуса, которые обычно делят на две основные категории – чудесные исцеления и природные чудеса.

 

Исторические рассказы. Их часто называли легендами или мифами, отчасти вследствие их содержания (они различными способами соединяют Иисуса с Богом), и отчасти потому, что не все из них считались исторически достоверными.[2]

 

Как только была определена форма, критика форм переходит ко второй задаче: определить первоначальный контекст, или Sitz im Leben («место в жизни»), в котором данная единица – перикопа (греч. Perikop - целостный по смыслу отрывок Писания) – была  использована. Почему данный компонент был сохранен? Какую функцию он выполнял в общине? Многие разделяют точку зрения, что рассказы-поучения широко использовались в проповедях для народа. Рассказы о чудесах имели большое значение в апологетике христианства, направленной против греко-римских верований  в других божественных мужей или первобытных героев. Притчи вполне могли передаваться в виде популярных рассказов. Данные утверждения раскрывают основные предположения старой критики форм, подрывающие ее использование. Предположение заключается в том, что эти истории циркулировали независимо от других историй об Иисусе и в контексте других разнообразных высказываний, не связанных с Иисусом. Хотя это и возможно, но маловероятно.

 

Третьей задачей критики форм является попытка реконструировать  историю предания. Ее целью является определение первоначального высказывания Иисуса в его самом раннем контексте, а затем увидеть, что со временем, с развитием церковного контекста, было добавлено к первоначальному высказыванию. Именно на данном этапе становится очевидной трудность полного принятия подхода критики формы. Критика форм пытается найти текст за текстом, и считает себя компетентной в отрезании частей текста, которые она считает поздними, не оригиналом или подлинным.

 

Предположения критики форм включают следующие сомнительные положения. Первое положение заключается в том, что учения Иисуса и рассказы о его жизни передавались устно в течение значительного периода времени до того, как они были записаны. Во-вторых, они полагают, что данные единицы материала по большей части циркулировали независимо. Отсюда делалось заключение, что автор должен был работать в обратном направлении и удалить различные добавления и приукрашивания, внедрившиеся в предание, чтобы отыскать первоначальные, чистые формы. Они считали, что эти формы первоначально были короткими, упорядоченными и неприукрашенными, и очень иудейскими по стилю и обстановке. Однако, критики формы преувеличивают при использовании своего подхода. Хотя Иисус и учил короткими перикопами, ученики вполне могли их записывать. Более того, эти единицы текста не циркулировали по отдельности. С самого начала, достаточно большие части евангелий циркулировали вместе, как в случае с рассказом о Страстной Неделе. Критика формы не смогла определенно вычислить тех, кто охранял и контролировал передачу преданий. Самим апостолам, очевидцам и служителям слова было поручено Иисусом передать полученное от Него учение.

 

Тем не менее, у критики форм есть определенные положительные моменты. Критика форм помогает изучающим Евангелия признать важность определения жанра. Критика форм предоставляет правила для толкования отдельных перикоп, сравнивая их с другими малыми единицами похожего вида. Таким образом, критика форм помогает выделить форму и цель каждого жанра, изолируя ключевые моменты. Критика форм также предоставляет ключи к определению планов Евангелий. Критика форм раскрывает отдельные единицы текста, которые составляют каждый раздел Евангелия.

 

Однако, при использовании критики форм наблюдаются и значительные слабости. Некоторые отрывки не подпадают ни под одну из главных категорий критики форм. В древнем мире знатоки риторики иногда заявляли, что смешанные формы эстетически приемлемы. Поэтому, весьма вероятно, что подобные формы появились в начале Евангельских традиций. Например, история, об исцелении парализованного в Евангелии от Марка 2:1-12, записана и как рассказ о чуде, и как история о конфликте. Это приводит критиков форм к предположению, что Марк объединил две разные историю в одну. Однако, возможно, что Марк намеренно смешал два жанра, чтобы создать риторический эффект удивления. Проблема со всеми попытками определить значение текста за текстом заключается в том, что это делает новый текст, созданный толкователем, более авторитетным, чем древний текст.

 

Дональд Гатри, автор книги «Введение в Новый Завет», предлагает альтернативную критику форм, которую он называет гипотезой об «охраняемом предании». Во-первых, он предлагает, что слова Иисуса воспринимались на равных со словами пророков, находившихся в той части Ветхого Завета, которую обычно считали исторически достоверной. Поскольку ожидалось, что  Мессия проявит себя как учитель мудрости, поэтому и слова Иисуса бережно охранялись. Более того, более девяноста процентов высказываний Иисуса выражены в почти поэтической форме, которую легко запомнить. Обязательное начальное образование для мальчиков в возрасте двенадцати лет (подобное тому, что получали ученики Иисуса) включало в себя механическое запоминание. Как и другие раввины, Иисус, кажется, поощрял практику заучивания перед началом размышления над словом или его использования. Следовательно, высказывания Иисуса вероятнее всего передавались без каких-либо значительных изменений. Почти все учителя в греко-римских и иудейских кругах собирали вокруг себя учеников, чтобы увековечить свои учения и образ жизни. Апостолы были бы теми, кто охранял учение Иисуса от изменений. Данный взгляд можно было бы назвать «гибкой передачей внутри жестких границ».[3]

 

Критика формы не дает нам определенного ответа на то, как передавалось Евангелие на самом раннем этапе процесса, и каким был процесс, посредством которого мы получили написанные Евангелия, находящиеся в наших Библиях. Но она выделяет различные единицы текста в Евангелиях и дает нам понимание о том, как функционирует каждый поджанр и почему данная единица была сохранена.