5: Критика источника редакция

Часть 2.

Матфей

Критика источника и редакция

Наличие сходств между четырьмя Евангелиями, особенно первыми тремя, привело к размышлениям о природе взаимоотношений между ними. Были ли они написаны независимо друг от друга? Если нет, то как тогда авторы Евангелий использовали другие Евангелия? Как нам следует понимать различия между тремя историями? Вопросы в отношении Евангелия от Иоанна относятся к другой категории и будут рассмотрены в разделе, посвящённом Евангелию от Иоанна.

При сравнении трех синоптических Евангелий (Матфея, Марка и Луки) поражает сходство между ними. 640 из 661 стихов Марка встречаются в той или иной форме у Матфея и Луки. Из 1068 стихов Матфея, 622 встречаются у Марка и 235 – у Луки. Подобным образом, из 1149 стихов Луки, 350 встречается у Марка и 235 – у Матфея. Другими словами, Евангелие от Матфея содержит более 90% Марка, тогда как Лука – более 50%. У Матфея и Луки высокая степень вербального соответствия, 50% и 40% соответственно. Также, в общих чертах, присутствует значительное сходство в особенностях материала. Порядок и склонение слов во многих случаях идентичны. Таким же образом, материал часто следует тому же порядку. Это привело богословов к предположению, что при написании своего Евангелия кто-то из авторов использовал одно или два других Евангелий при написании своего.

Независимые ответы на синоптическую проблему

В течение многих столетий чаще всего придерживались теории, согласно которой три синоптических Евангелия, все написанные на греческом языке, взаимно зависели от раннего арамейского источника. Большинство богословов до середины XVIII века полагали, что Евангелия были написаны в традиционном каноническом порядке и зависели от этого раннего арамейского евангелия. Они допускали длительный период устной истории до одновременного и независимого написания Евангелий. Сначала записывались отдельные фрагменты, а позже они были сгруппированы в собрания и трактаты, что, в конце концов, привело к формированию трех синоптических Евангелий. Эти подходы были неудовлетворительны из-за широкого словесного соответствия в Евангелиях, а также из-за сходства порядка, в котором приведены эти высказывания. Это привело к предположению, что авторы Евангелий использовали ранее написанные Евангелия.

Приоритет Матфея

Кажется, что Августин стал первым критиком источника, когда назвал Марка «аббревиатором Матфея». Он предположил, что Матфей первым написал Евангелие, следуя новозаветному порядку, а Марк, прочитав Матфея, сократил его. В 1789 году эта теория был расширена Грисбахом. Он предположил, что Марк использовал Евангелия и Матфея, и Луки, и стал автором последним из трех синоптических Евангелий. Грисбах предположил, что Лука использовал Матфея. В 1960-х, этот взгляд стал популярным среди некоторых богословов. Однако, существуют значительные возражения против теории о первичности Матфея в порядке написания. Короткое Евангелие от Марка содержит больше деталей, чем Матфея, включая те, которые не встречаются ни у Матфея, ни у Луки. Если Марк знал все Евангелие от Матфея и в основном укорачивал его, то трудно понять, каким образом он добавил столько подробностей. Приоритет Матфея также предполагает, что Лука использовал Матфея. Однако, Лука не использовал истории о рождении или Нагорную Проповедь в Матфея. Это трудно понять. Это привело к богословскому предположению, что Лука не использовал написанное Евангелие от Матфея, но что они оба использовали Евангелие от Марка.

Приоритет Марка

Сегодня богословы чаще придерживаются взгляда, что Марк первым написал свое Евангелие, а Матфей и Лука использовали его. Повествовательный материал в Евангелиях от Матфея и Луки существует только в пределах взаимного соответствия данных Евангелий с Марком. Как следствие, богословы вывели приоритет Марка. Богословы отмечают, что Матфей и Лука достаточно подробно следуют порядку Марка и никогда не отходят от него одновременно. Матфей и Лука периодически делают так называемые стилистические или грамматические «улучшения» у Марка, а не наоборот (Мк. 10:17-18; Мф. 19:16-17). Вариант Марка часто называют более грубоватым, тогда как Матфей и Лука сгладили некоторые богословские, психологические и литературные сложности. Кажется, легче объяснить, почему Матфей и Лука расширили короткое Евангелие Марка, чем объяснить, почему Марк так много опустил из Матфея и Луки.

Гипотеза двух источников

Богословы верят, что Матфей и Лука ссылались не только на Марка, но также и на второй письменный источник при написании своих Евангелий. Этот второй источник высказываний стали называть «Q», который стал основой для гипотезы двух источников. Хотя подобный источник никогда не находили, многие богословы стали полагать, что существовал письменный источник, включавший общий для Матфея и Луки материал, но не находившийся в Евангелии от Марка. Они полагают, что данный источник был в обращении в течение некоторого времени независимо от других Евангелий.

«Q», теперь иногда называемый «Источником синоптических высказываний», традиционно определяется, как материал от 220 до 250 стихов, общий для Матфея и Луки, но не находящийся у Марка. Гипотеза «Q» объясняет соответствие слов между евангелиями Матфея и Луки. Она объясняет дубликаты у Матфея и Луки, когда одно высказывание встречается во всех трех Евангелиях, а другое только у Матфея и Луки. Похожим образом, она объясняет дубликаты у Луки, встречающиеся только у него, поскольку Матфей часто соединяет такие традиции. Гипотеза «Q» объясняет частично общий порядок для не-марковского материала, находящегося в евангелиях от Матфея и Луки. Более того, порядок материала предполагает, что «Q» сформировал завершенное Евангелие до его включения в  Матфея и Луки. Евангелие «Q» скорее всего, следовало данному плану:

I.      Проповедь Иоанна-Крестителя и искушение Иисуса

II.      Учение Иисуса

III.      Реакция на учение Иисуса

IV.      Иисус и его ученики

V.      Иисус и его оппоненты

VI.      Подготовка к неизбежному концу

VII.      Эсхатологическая проповедь.

Гипотеза о четырех источниках

В 1924 году Б. Х. Стритер  предложил то, что стало известным, как гипотеза о четырех источниках. Он утверждал, что дополнительный материал, встречаемый только в Матфея, происходит из письменного источника «M», а письменный материал, уникальный для Луки, - из «L». Он предложил место написания каждого евангелия, поместив Марка в Рим, «Q» - в Антиохию, «L» - в Кесарию, а «M» - в Иерусалим. Хотя «M» и «L» не воспринимаются, как явные письменные источники, концепция о том, что «M» и «L» представляют собой определенного рода уникальный материал, все-таки признается.

Однако, гипотеза двух источников также сталкивается с определенным трудностями. Трудно объяснить, почему Лука опустил весь раздел из Марка 6:45-8:26. Трудно объяснить происхождение похожих отрывков у Матфея и Луки, но отличающихся от Марка (обычно они называются «незначительные соответствия»). Богословы, поддерживающие приоритет Марка, предположили, что у Луки была дефектная копия Марка или существовал домарковский (ранняя версия) текст, который использовался Матфеем и Лукой. Стритер ответил на возражение о «незначительном соответствии» текстов, разделив их на четыре категории:

1) Неактуальные соответствия, являющиеся, по сути, стилистическими улучшениями;

2) Обманчивые соответствия, являющиеся результатом независимой редакционной работы Матфея и Луки;

3) влияние соответствий «Q»;

4) текстуальное повреждение (подразумевались такие тексты, которые были подогнаны в соответствии с параллельными отрывками  поздними переписчиками).

Данное объяснение удовлетворило большинство богословов, которых волновали «незначительные соответствия»[1].

Евангельский синтез

Гатри предложил более утонченный подход, отвечавший на вопросы евангельских богословов.[2] Во-первых, Гатри отмечает четыре ключевых фактора, которым обычно не уделяется достаточно внимания.

1) В самый ранний период написанные Евангелия воспринимались, как авторитетные. Кажется, их историчность  не подвергается сомнению ранними свидетелями.

2) Евангелия повествуют об уникальной личности и поэтому сами должны быть в определенной степени уникальными. Слова Иисуса должны были бы считаться святыми и запоминаться наизусть по причине своей фундаментальной важности.

3) Материал Евангелий сформировал основу христианской проповеди и учения и не был последствием данной христианской деятельности.

4) Во время обсуждения необходимо помнить о деятельности Святого Духа, поскольку Иисус обещал, что будет руководить апостолами и принесет Свое учение в их умы.

Поэтому, Гатри предложил шестиуровневую гипотезу о происхождении синоптических Евангелий:

Уровень 1: Апостольские проповедники выделяли  повествование о страданиях, добавляя другие истории для контекста.

Уровень 2: Для обучения новообращенных разрабатывался катехизический материал. Данный материал в основном был устным и скорее всего, похож на «Q».

Уровень 3: Марк написал свое Евангелие в Риме на основе проповеди Петра.

Уровень 4: Матфей расширил Евангелие от Марка на основе своих собственных воспоминаний.

Уровень 5: Лука написал свое Евангелие в манере, описанной в его прологе. Хотя возможно, обладая Евангелием от Матфея, он, вероятнее всего, воспользовался катехизическим материалом по своему усмотрению.

Уровень 6: В последующие десятилетия, церкви переходили от обычного использования одного Евангелия к собранию трех или четырех.

Гатри предупреждает евангельских верующих, придерживающихся приоритета Марка. Во-первых, он напоминает нам о сложности процесса, посредством которого Евангелия вышли в свет. Этот процесс был настолько сложным, что нет такой гипотезы критики источника, даже детализированной, которая смогла бы предоставить совершенное объяснение ситуации. Он выдвигает предостережение, что мы должны воспринимать данную гипотезу, как рабочую теорию, а не завершенный набор, не подлежащий изменениям. Для любого данного текста мы можем заключить, что Евангелие от Матфея примитивнее, чем Марка, или, что Лука следовал источнику конкретного очевидца в отличие от Марка, или, что Матфей скорее полагался на свои воспоминания или записи, чем на источник «Q». Более того, устное предание повторялось 12-ти и 70-ти ученикам, посланным проповедовать. Скорее всего, они распространяли зафиксированные формы высказываний и чудес Иисуса, повторяя послание в каждом новом городе.

Материал Евангелий провозглашался устно, пересказывался в различной обстановке, записывался частями, а со временем и как единое целое, а затем был составлен в собрание из четырех Евангелий. Как евангельские христиане, мы убеждены, что Святой Дух направлял процесс, посредством которого деяния и высказывания Иисуса передавались, собирались, записывались, редактировались и сохранялись. С этой уверенностью, мы можем испытывать различные гипотезы, объясняющие написание Евангелий, сохраняя уверенность в том, что финальная форма, сохраненная в Писании была той, которую Бог задумал для Своих людей.

Критика редакции

Почему истории, содержащиеся во всех четырех Евангелиях, с одной стороны похожи, но в действительности отличаются? Сравните Заповеди Блаженства в Матфея 5:3-12 с параллельным отрывком в Луки 6:20-23. Во-первых, если у Матфея они выглядят как 8 положительных утверждений, то Лука приводит 4 положительные заповеди и 4 негативных предупреждения. Изучение греческого текста выявит еще несколько небольших различий. Откуда берутся эти различия? Описывают ли Евангелия различные события, во время которых Иисус говорил разные вещи или они относятся к одному и тому же событию и отражают незначительные вариации в изложении с точки зрения редактора? А как насчет искушения Иисуса? Почему порядок трех искушений в Матфея отличается от аналога в Луки? Критика редакции изучает использование авторами Евангелий одной и той же информации и ее преподнесение различными путями для достижения своих целей.

Посмотрите на любую устную проповедь. Следуют ли стихи, использованные в проповеди, хронологическому порядку, каноническому порядку или, может быть, они составлены тематически? Тезис критики редакции заключается в том, что автор каждого из Евангелий действовал в качестве редактора, выбирая как упорядочить отдельные высказывания и события жизни Иисуса и придавая им форму, отвечающую их целям. Это соответствует пониманию жанра Евангелий, описанного ранее.

Критика редакции – историческая и литературная дисциплина, изучающая подходы редакторов и авторов в изменении своих источников и связки или переходы, использованные ими для объединения данных преданий в единое целое. Цель данного подхода заключается в попытке лучше понять богословие автора и его цель при написании. Критика редакции отталкивается от результатов критики источника, обычно признавая приоритет Марка, и как следствие, используя источник «Q» и иногда «M» и «L». Методы и предположения критики источника принимаются и критикой редакции. Критики редакции полагают, что для создания финальной формы потребовалось длительное время прохождения различных стадий формирования. Однако, сосредотачивая внимание на изучении последней стадии редактирования, критики редакции пытаются сфокусироваться на изменениях, привнесенных самими писателями Евангелий. Это достигается путем постановки вопроса, почему были сделаны изменения, и выявления устойчивых образцов в поправках редактора. Подобные доработки должны раскрывать конкретные интересы или богословские тенденции со стороны вносящего их евангелиста.

Эти изменения также раскрывают специфические интересы общины, которая получила данный текст и ее социальную обстановку. Таким образом, критика редакции заинтересована, как в богословских интересах, так и в церковной обстановке за пределами текстов Евангелия. Ключом к редакционному изучению является хороший свод Евангелий, который становится основой для исследований. Богослов сравнивает содержание Евангелий, выявляет различия и затем изучает полученные данные посредством нескольких стадий анализа.

Трудности критики редакции сводятся к тому факту, что мы не знаем наверняка какие источники были у редактора, а также мы не знаем действительные обстоятельства в контексте церкви, к которой обращался автор. Не всегда ясно, добавил ли один автор данную деталь или это второй решил ее опустить. Трудно узнать, когда писатель использовал иной источник, а когда он изменил существующий. Также опасно предполагать, что мы знаем, о чем думал сам автор, потому что существует множество деталей, доступа к которым у нас никогда не будет. Тем не менее, преимущества критики редакции многочисленны. Такое исследование раскрывает уникальный вклад каждого евангелиста, помогающий определить его интерес и основной акцент его книги. Критика редакции напоминает нам, как об индивидуальности каждого из евангелистов, так и о богатстве наличия четырех перспектив. Критика редакции также полезна тем, что обращает наше внимание на заключительную форму текста, а не на возможные предварительные стадии написания.